Финляндия на пути к войне

Хюннинен недоумевал по поводу противоречия между этими заявлениями и сдержанной линией официальной германской дипломатии.

Хюннинен признался Ассарссону, что финское правительство ведет рискованную игру и бросает свою судьбу на чашу весов. Он полагал, что посылаемые из Берлина рапорты Кивимяки не имели большого влияния на позицию правительства. В то же время Паасикиви более не желали слушать. «У него состоялось, сообщил мне (Ассарссону) в высшей степени конфиденциально Хюннинен, бурное выяснение отношений с Маннергеймом и Валденом, которые не желали и слышать о продолжающихся уступках Москве. Советский Союз рассматривали теперь как второстепенный фактор и призывы Паасикиви… были обращены к глухим собеседникам».

Для подтверждения полученной сенсационной информации Ассарссон 1 июня отправился к самому Паасикиви, уже готовившемуся к отъезду на родину. Он «с горечью отметил, сколь незначительным было то понимание, которое он нашел своим взглядам в Хельсинки. Его не хотели более слушать, и теперь он умывает руки и отходит в сторону, зная, что он выполнил свой долг перед отечеством…»

Паасикиви рассказал, что «во время своей последней поездки в Хельсинки он пытался убедить правительство и дать ему возможность предложить русским компромисс по вопросу о никеле.

Похожие записи: